Глинтвейн на снегу - Лариса Королева

– За непрофессионализм!

Она действительно была счастлива, что наконец-то может посвятить себя любимому делу и писать не на потребу дня, а о вечном. О любви, например!.. Но куда же подевалась её любовь?

* * * * *

Ещё через пару дней позвонила Лара и сообщила:

– Есть пикантная подробность про твоего хирурга. Ребята в ходе поквартирного обхода выяснили, что одна из квартир на двенадцатом этаже, откуда он выпал, сдаётся посуточно, в другой живёт молодая девушка, а в третьей – семья. Так вот, супруги рассказали, что их молодая соседка работает в Краевой больнице. Оперативники проверили, и точно. Девушка – врач-ординатор в том самом нейрохирургическом отделении!

– Слушай, а ведь я её помню! Лизой зовут. Она заходила в нашу палату в первый вечер, когда мы только поступили в больницу. Такая маленькая, хрупкая, черноволосая, глазищи на пол лица, что-то есть в ней восточное, возможно, черкесская кровь. Спрашивала о нашем самочувствии, а на вопросы отвечала быстро, чётко, медицинскими терминами сыпала… Таких называют «отличницами».

– Ну вот, эта отличница взяла неделю в счёт отпуска и улетела на Кипр отмечать свой день рождения, на днях вернётся. Но о каких-либо личных отношениях хирурга с этой девицей неизвестно, напротив, его характеризуют как примерного семьянина. Да и соседи по площадке этой девушки никогда не видели, чтобы он появлялся в доме.

– Надо же, как прикольно, – поражённо выдохнула Даша. – Получается, что у Нагаева несчастная любовь была? Тайно вздыхал по молодой девице, и вот она улетела на Кипр, возможно, со своим парнем, а отвергнутый мужчина пришёл на её этаж и покончил с собой?

– Не знаю, что уж там у него было на личном фронте, но эта девица уж точно его с этажа не скидывала. Проверку по материалу и так уже с трёх дней до десяти продлили, так что, скорее всего, скоро вынесут постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

– Сообщишь тогда?

– Конечно. Кстати, ты свои дверные замки сменила?

– Нет, никак не соберусь. То я куда-нибудь уеду, то Махран допоздна ремонтными работами занят, он сейчас в загородном доме депутата Гордумы трудится.

– Не тяни с этим, Даш! Сейчас пора отпусков, гастролёров в город понаехало, квартирные кражи одна за другой, – предупредила бдительная майор полиции. – Да что я тебе рассказываю, сама всё прекрасно знаешь.

– Если Махран на днях не приедет, слесаря вызову, – пообещала криминальная журналистка.

Пропавшие деньги и пропащая жизнь

– Девушка, а что вы делаете сегодня вечером? – игривым голосом спросила Люсьена, и Дарья рассмеялась:

– Пью глинтвейн на вашей даче.

Это была их старая шутка, она повелась с тех пор, как однажды, много лет назад, они поехали на Люсину дачу морозной зимой. Первым делом, войдя в дом, принялись растапливать камин и варить глинтвейн, а потом сидели в креслах и пили ароматный напиток, протянув ноги к пылающему очагу. И таким это занятие казалось романтичным, что Люся решила увековечить момент. Она вышла на веранду с бокалом, поставила его на деревянной дощечке на снег и сделала снимок. Так получился «глинтвейн на снегу». Но позже они пришли к выводу, что этот ароматный напиток прекрасно пьётся не только зимними, но и летними вечерами. Что они частенько и делали.

Дарья нажала кнопку отбоя и стала собираться. Первое, что она положила в дорожную сумку, была бутылка недорогого красного вина, которое она всегда покупала для подобных случаев. Далее последовала очередь купальника. В этот раз Люсьена предложила переночевать на своей даче, а наутро собрать урожай яблок из её сада и отправиться в Анапу в дом старинного приятеля Александра, который иногда приглашал подруг отдохнуть, если у него в это время не было других гостей.

С дачи они выехали в шесть утра и через пару часов остановились у сельскохозяйственной ярмарки, устроенной под навесом у обочины. Дарья вышла из джипа и купила по килограмму розовых помидоров и крупных персиков. Потом отошла под деревья, закурила и принялась разминать затекшие от долгого сидения ноги и шею. Она привставала на цыпочки и опускалась на пятки, крутила головой вправо-влево и совершала вращательные движения бёдрами. Оглянувшись, заметила, что Люсьена делает то же самое, стоя у открытой дверцы машины.

Сев в машину и заметив озадаченный взгляд пожилого продавца-адыгейца, Леденёва расхохоталась:

– Прикинь, как со стороны это смешно выглядело! Подкатили две тётки, купили помидоры с персиками, сплясали и уехали! – И вдруг вспомнила: – Знаешь, мне сегодня приснился прикольный сон. Будто мы приехали к Саше, а у него в кухне у плиты стоит такая восточная Гюльчатай с двумя чёрными косичками, очень недовольная нашим приездом, а мы говорим, что побудем недолго, и ты ей протягиваешь пирог, словно задобрить пытаешься.

В этот момент раздался звонок, и Люся ответила:

– Да, Александр Николаевич. Мы на трассе в пробке стояли, потом продукты покупали, но скоро уже будем.

– Хорошо, мы вас ждём, – донеслось из трубки.

– А кто это «мы»? – настороженно спросила Даша. – Саша ведь говорил, что он сейчас один.

– Вот приедем и увидим.

Войдя в кухню двухэтажного дома на Пионерском проспекте с двумя тяжёлыми пакетами с провизией, Леденёва на миг замерла. У газовой плиты стояла черноволосая «Гюльчатай» из её сна, только чуть старше и плотнее, и протыкала вилкой варившуюся картошку, определяя степень её готовности.

– Я Елена, – величаво представилась женщина, – рада, что вы приехали отдыхать.

– Дарья… Да мы так, на пару дней.

– Отчего же всего на пару дней? На море надо быть долго. Я каждый год почти на месяц прилетаю.

– Но вы-то издалека приезжаете, а нам до моря – три часа на машине, можем бывать часто. Кроме того, сейчас для нас слишком жарко и многолюдно, мы предпочитаем июнь и сентябрь. Я в начале августа вообще в Тюмень лечу, охлаждаться.

Распределив продукты по полкам холодильника, Даша вышла на террасу, где Люсьена расставляла на столе тарелки, а Александр открывал бутылку шампанского. Елена вынесла кастрюльку с нарезанными овощами и бутылку сладкого кваса. Выяснилось, это будет окрошка, причём варёная картошка подавалась отдельно.

Капризная в плане традиционности рецептуры, Дарья постаралась соблюсти приличия и не высказать всё, что думала по поводу такого блюда, даже съела немного, уговаривая себя, что не помрёт ведь. Нечего выделываться. Тем более что этим уже занялась актриса Нижегородского театра, так Александр представил Елену, которая тут же заявила, что она дворянка.

Леденёва, конечно, не удержалась и съерничала:

– Этого можно было и не говорить, у вас такая особая стать и благородное выражение лица, что сразу же видно дворянское происхождение, – но произнесла она эту фразу с самым серьёзным видом и искренним взглядом, на которые только была способна, и потому прокатило.

Актриса принялась вдохновенно рассказывать, как надо правильно питаться. Главное, не есть вечером, не потреблять крепкое спиртное и сладкую выпечку, а также, упаси Бог, фрукты, любые! Она почерпнула эти методики у доктора из Интернета, смотрела его видеоролики и похудела под его руководством на четырнадцать килограмм.

– Даша написала книгу по диетологии в соавторстве с кандидатом медицинских наук, – заметила Люся, но актрису это не остановило, и она продолжила разглагольствовать о полезных продуктах и режиме питания.

– Так вам пришлось после сброса веса весь гардероб сменить? – спросила Даша.

– Почему же? Я какая была в объёмах, такая и осталась. Просто вышли шлаки и токсины, и сразу стало легко, хожу, как летаю!

Поддерживать или опровергать эту антинаучную чушь Дарья не стала и принялась убирать со стола посуду.

Вечером она нарезала яблоки, шинковала и тушила овощи, пока Люся одновременно жарила котлеты и готовила тесто для «шарлотки». Актриса пребывала на прогулке, и у подруг было время перемолоть ей косточки.

– Откуда она взялась, эта дворянка? – спросила Дарья.

– Саша сказал, что это подруга его бывшей жены. Елена попросилась к нему в дом на пару дней, потом должна была съехать на съёмную квартиру, но живёт уже неделю, продукты не покупает и, похоже, никуда не собирается.

Актриса не собиралась также помогать по хозяйству. Пока Дарья с Люсей накрывали на стол, раскладывали еду по тарелкам, а потом собирали